Чего-то давно никто рассказы не писал. Взбрело вот как-то в голову нижеследующее.
Популяризация.
Слово-то какое. Вроде бы веселое, дружное, с песнями там и с плясками… А вот тянет от него запахом дубового стола, пыльной бумаги, чернилами, и чем-то похоже оно на последствия послеобеденного «ик» бюрократа. Как-бы пообедал человек, пол дня впереди, чем бы заняться? И на последствиях сытного обеда рождается чудное слово. И уже кажется человеку, что день он прожил не зря, да что там день – жизнь прошла не даром. А может дело было и не после обеда. Может наоборот: встал не с той ноги, с женой чего-то там не пошло, и чтобы самоутвердиться произвел человек на свет божий подобную словоформу. А может и с целью раскрасить унылое однообразие вялотекущего бытия, и дабы осчастливить человечество все, но … И было слово. А получилось...
Прошло пять лет, с тех пор как крыло параплана впервые оторвало меня от планеты. С тех пор параплан основательно вошел в мою жизнь, занял свое место, и вся жизнь приобрела определенную последовательность: от полета - до полета и снова да ладом...
Я не стал профессиональным спортсменом, я не установил никаких рекордов, и маршрутные полеты так пока что и остались мечтой. Я не отличу Мистраль от Аркуса, и мне абсолютно фиолетово поведение Вайба в термической спирали. Я не любитель просмотра любительских фотографий с очередной тусовки. Динамизм профессиональных фотографий – это да, цепляет. Я не стал фанатом парапланеризма. Я остался фанатом полета и неба. Потому что была мечта – летать, и она сбылась. С детства небо притягивало возможностью полета. Не полета на самом крутом в мире крыле, не полета дальше всех, выше всех, быстрее всех. А самого факта ПОЛЕТА. А крыло – это средство. А маршрут – это опыт и везение. Поэтому ни разу не переживал по поводу того что: «Вот проехал 300 км. и ради чего? Чтобы один-два раза прыгнуть с горки сверху вниз? И надо оно мне было?» Нет ну синоптиков поматерить за несбывшийся прогноз – это по полной программе. Но ведь было ощущение отрыва от Земли, когда кажется, что это не крыло над головой, а собственные крылья обретают опору в невидимом и непостоянном воздухе, и все что было остается позади. И потом в ненастье, межсезонье, в проблемах на работе, вспомнишь то давление грудной перемычки, нагрузку на клевантах, и становится немного легче. Конечно не ради баллистических полетов мы едем за три девять земель. Но и на старуху бывает проруха. А в гору я поднимусь. Здоровья хватит. Это же вроде как спорт, а я вроде как спортсмен-непрофессионал, спортсмен-любитель.
Еще есть общение, встреча с друзьями, новые знакомства посиделки у костра, водочка, закусочка, песни. И кабинеты, пиджаки, мудрые руководители, все это становится далеким, нереальным, и не важным. А что важно? А то, что здесь и сейчас.
Еще есть попадания в прогноз. Когда погода побалует сначала легким утренним динамиком, потом пузырями термодинамика, когда кажется, что вот оно, поймал, сейчас… Невидимые воздушные пузырьки бьются в крыло, оно живет над головой и чувствуешь себя пельменем в кипящей кастрюле… А под вечер воздух станет ламинарно-стабильным, и висишь в этом молоке ни вверх, ни вниз… А потом опять: ужин, костер, друзья, и опять не хватит времени, чтобы договориться обо всем и решить все проблемы на свете.
И что? Вот эту красоту, эту жизнь – в массы? Зачем? Кому оно там надо? Кому в толпе интересно что я чувствую? За пять лет только один человек спросил: «Как там в воздухе?» Зрители подходят спрашивают: «А вам не страшно? А сколько стоит?» Это интересует всех. Большая часть народа и не подходит. Остановились на машине, посмотрели не выходя из своей консервной банки, и поехали дальше. Самолюбие ласкает огонек зависти блеснувший в их глазах.
Они отдали б немало за пару крыльев,
Они отдали б немало за третий глаз …
А на самом деле готовы ли эти люди отдать немало? Не «немало денег», деньги вещь нужная, но их отсутствие – это самая простая преграда на пути в небо. Их наличие ничего для полета не предоставляет, кроме собственно крыла и снаряжения. Платить придется другим. Готов ли человек отказаться ради летной погоды от театров, походов по магазинам, телевизора, гостей? В зависимости от погоды, начиная с утра, и зачастую весь день, корректируется программа практически каждого выходного дня. Семья терпит, и за это терпение тоже приходится платить. Готов ли он ждать часами погоду на насквозь пронизывающем ветру? Готов ли сидеть днями под мелким занудным дождем, потому что синоптики опять облажались, да и их понять можно: кто же знал, что циклон упрется в Уральский хребет и не захочет уползать на восток, и ожидаемый холодный фронт догонит теплый, и получилась окклюзия, а уезжать домой неохота, все-таки 300 км. проехал, хоть бы дождь перестал, хоть сверху вниз прыгнуть. А дождь он не только снаружи: уже промок и спальник и надувной матрас в палатке, и одежда, и вообще ВСЕ. Пол стакана водки и спать.
Придется падать – на ошибках учатся, и будет страшно – дураки только не боятся, придется таскать на себе в гору рюкзак со все возрастающим весом. И главное: учиться, учиться, и всю оставшуюся жизнь – учиться! Надо понимать и чувствовать погоду лучше синоптиков. А это очень нелегко. Предсказание погоды – результат работы сотен тысяч людей, разбросанных по метеостанциям всего мира, сведенный в сотни программ тысяч компьютеров. И все равно цена этому прогнозу зачастую несколько часов, и то не всегда. А требуется спланировать семейный отдых на выходные, чтобы никто в понедельник не ушел на работу обиженным. А микрометеорология – погода вот этого склона, вот сейчас и именно вот в этом месте – вообще на уровне интуиции. И чтобы корректировать интуицию приходится иногда и через роторы пролетать и со складываниями бороться на малой высоте. Не специально, так получается.
Приходится думать, думать, думать. Принимать решения и отвечать за их последствия. Чувствовать воздух клевантами, лицом, носом, глазами, подвеской. Вот краткий перечень калькуляции стоимости, которую нужно оплачивать.
Многие ли готовы платить по этим счетам? У нас в конторе работает около 400 чел. Троих я запускал на параплане в ПМУ. Всем троим это очень понравилось, все выразили восторг, и …. Больше не пробуют. Нет, иногда промелькнет при встрече: «Надо бы как-то попробовать, а то давненько не летали. Как насчет в пятницу после работы?» « В пятницу ветер северо-западный». «А-а-а. А горок-то у нас на северо-запад нет?» Этот же вопрос задавался мне месяц назад. «Нет горок. Вернее – есть, но тебе еще с нее рановато. Поехали на выходные в Кандры – реальная возможность полетать». «Нет, в выходные не могу, надо жену в магазин свозить». Святое дело. Но этот небом не болеет. Ему по душе экстрим, пощекотать себе нервы, ощутить собственное величие. И глубже он не лезет. Ведь если он начнет учиться, думать, анализировать, расти, то поймет, что пережитое им было волнительно, очень волнительно, но это был не полет. Это была отработка старта и посадки, на учебном крыле, в штиль с пологой горки, и максимальное возвышение «экстримала» над землей не превысило 10 м. Это был по сути прыжок, а полет – это все таки, когда снизу вверх. Но этому надо учиться, долго и упорно, надо платить по той калькуляции, а жене надо в магазин…
На 10 тысяч человек трассы – регулярно летающих нас трое. Всего наверное человек 10 с трассы, поднимались в воздух под крылом параплана с нашей помощью. Люди знают, что мы летаем, но… надо же жене в магазин.
Так кому, и зачем нужна «популяризация» парапланеризма? Чиновнику в кабинете? Производителю парапланерного оборудования? Дилеру? Инструктору коммерческой летной школы? Кому и что это даст? Ну бизнесменам – понятно. Чиновник тоже свой хлеб оправдывает. А пилотам?